2. Гости и хозяева

Девушка вошла в бар почти неслышно, ступая мягче, бесшумнее кошки — но с первой же минуты, как переступила порог, не осталась незамеченной, притягивая взгляд и лицом, и фигуркой, и… чем-то большим.
Собственно, не заметить её было сложно. О густые, вьющиеся волосы цвета не то лисьего меха, не то осенних листьев можно было греть руки. А глаза взяли зелень уже от свежей листвы, молодой — весенней. На носу — смешные медово-золотистые — уже как пчелиное лето — веснушки.
То, что будут проблемы, Ник понял сразу. Такие девушки привлекают к себе внимание и в более приличных заведениях, не то, что в таком, как это. Когда с места встал один из подвыпивших мужчин, бородатый неуклюжий здоровяк, Ник совершенно не удивился. Только поморщился, когда тот начал подкатывать к девушке.
— Ах ты, симпатяшечка, — проурчал верзила, кое-как отерев губы рукавом и не ударяясь в лишние застольные церемонии, — я один, ты одна — может, отпразднуем наше одиночество?
— Отстань, гнусь, — лёгкая полуулыбка на губах рыжеволосой вмиг испарилась куда-то — хотя, будь эта «пташка» «ночным мотыльком», пожаловавшим в бар мотеля подцепить клиента, заулыбалась бы шире и пустилась бы в весьма смелые намёки о незабываемых удовольствиях — можно было хоть голову против медной пуговицы поставить — подогретый «Геркулес» ожидал такого и ничего иного. Теперь и зима примкнула к товаркам-сезонам, сузив негостеприимными щёлками глаза незнакомки, стянув в недобрую ниточку губы, яркие и сочные и без помады.
— Кофе, пожалуйста. Американо, — искатель приятной дамской компании будто враз сделался для прелестницы человеком-невидимкой — гостья смотрела теперь только в сторону угрюмого бармена.
Только вот приставала мириться с этим не собирался.
— Ну же, крошка, не будь такой суровой — я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким!
— Я же сказала — пошёл прочь! — отрезала, поморщившись, медноголовая — нос её подёрнулся так, точно его хозяйка почуяла им навоз, ежели не нечто погаже (если увалень не взялся на месте изморозью, то, наверное, чудом расчудесным). И глянула теперь уже на Ника, словно лишь сейчас заметила того.
Отвесить пару оплеух наглому мужлану Беркхарду захотелось сразу же — тот подбивал клинья настолько грубо, нахально и примитивно, что неприятно стало не только даме, но и Нику и, кажется, даже бармену. Вот только закон не запрещал подкатывать к девушкам, поэтому пришлось сдержаться. Но ровно до тех пор, пока не понимающий слова «нет» мужик не решил начать распускать руки. На секунду взгляд Ника пересекся со взглядом девушки, а в следующее мгновение Беркхард уже заламывал бородатому руку. Ту самую, которую он протянул то ли к плечу, то ли к шее дамы. Чтобы мужик особо не дергался и не разнес тут полбара, Ник нажал сразу на две точки — одну на ладони, одну возле ключицы. И больно, и полчаса рукой не пошевелишь.
— Ты девушку не слышал? Сейчас я тебя отпущу, ты оплатишь выпивку и выйдешь отсюда, ясно?
— Ясно, ясно! — ломко, с надрывом выкрикнул присмиревший дебошир. Рыжеволосая сдержанно поаплодировала, почти незаметно улыбнувшись — одними губами. — Пусти-и!
— Ох, да отпустите вы это ничтожество, — эхом небрежно отозвалось «яблоко раздора». — Даже схемы толковой, неизбитой выдумать неспособен, как понравиться женщине! Ни грамма мозгов, ни щепотки воображения!
— Ваш кофе, — коротко кашлянул за спиной мрачный бармен — клиентка взяла чашку каким-то величавым, красивым, воистину царственным жестом, тепло и благодарно смотря на неожиданного — а может, вполне ожиданного — спасителя. Но за благосклонностью и дружелюбием нет-нет, а чудилось что-то недоброе, тяжёлое. Потаённое и тёмное, как мёд, в который подмешали самую малость яда. От незнакомки исходил тонкий, лёгкий аромат каких-то духов — такого запаха вряд ли мог бы припомнить кто угодно под этой крышей — почему-то казалось, что так должны пахнуть маленькие белые цветки, распускающиеся отчего-то перед самым заходом солнца. Теперь «фея» придвинулась совсем близко — почти можно было ощутить прикосновение её тела.
— Отпущу, отпущу. Когда услышу извинения. Перед девушкой. И перед остальными. За испорченный вечер.
Для стимуляции чувства вины Ник чуть сильнее нажал на локтевой сустав. И практически сразу получил пусть и вымученные и сбивчивые, но все же извинения. И только-только хотел разжать хватку, как хлопок входной двери переключил его внимание на новых действующих лиц.
На пороге вырос мужчина лет сорока с небольшим — стоило тому упереть руки в бока, как даже буян отчего-то вмиг перестал скулить.
Новоприбывший — высокий, темноволосый — был красив — не приятен с виду, не хорош собой — на самом деле изумительно красив и, чёрт подери, если не понимал этого и не умело пользовался тем, чем его природа наградила… или же наказала. Что-то в каждом движении мужчины было самоуверенное — нет, самодовольное — пожалуй, даже не так — самовлюблённое.
За спиной у неприятного красавчика маячила сбитая с толку миловидная белокурая девушка в униформе горничной. И только тренированный глаз уловил бы, что волосы служанки немного в беспорядке, сама она не в меру разрумянилась, а грудь вздымается что-то уж больно часто.
«Спит с владельцем? Даже как-то неинтересно. Словно в каком-то женском романе».
— Что здесь такое происходит, чума вас всех возьми? — негромко, но весомо произнёс брюнет — голоса он не повышал ни на йоту, однако все, кто трещал без умолку, хохотал и позвякивал ложечками в чашках с кофе, отчего-то притихли. — Иду по коридору, слышу — вопли, драки. Ни на секунду никого нельзя оставить без присмотра! Поувольняю всех, если подобное хоть раз повторится! Ага! — владелец мотеля — а кто же ещё мог устраивать персоналу, да и посетителям, разнос? — подбоченился при виде «скульптурной группы». — Снова ты, Хагер? Эберхардт, отныне не нальёшь ему ни капли, хоть бы он платил золотыми горами, и вообще — ноги твоей, Хагер, больше не будет в моём заведении! Увижу повторно — своими руками за дверь выброшу! Понял? — здоровяк торопливо, дробно закивал. — Выпустите уже этого недоумка, пусть платит и катится на все четыре стороны! Налей мне светлого, — скомандовал хозяин уже отмершему Эберхардту. — Что за день нынче — наказание, а не день! — последние три слова мужчина вымолвил низко, гулко, и на минуту совершенное лицо разозлённого владельца мотеля словно растаяло, обнажая ТАКОЕ, от чего и взрослый мужик бычьего темперамента не счёл бы зазорным хлопнуться в обморок, как институтка, затянутая в корсет.
Густой смоляной каскад волос поседел, поредел. Череп обтянул жёлтый, изрытый морщинами пергамент старческой кожи. Вытекли чёрные глаза, провалился, как у страдающего дурной болезнью, нос, запавшие щёки сами собой исчиркали жуткие шрамы — прямо из горла подобострастно протянутой барменом бутылки прихлёбывал оживший труп.

— Ещё и эта миссис Уэсли наверху, — от рта бутыль отнял прежний цветущий Аполлон, — так некстати рожает!
Владельца мотеля скандалист — Хагер, значит? — явно испугался больше Ника. Беркхард в свою очередь только тихо хмыкнул, разжал хватку и вернулся на свое место. Почему-то он нисколько не сомневался, что несмотря на все угрозы просто так этот обормот от него не отстанет. Если мозгов в его черепе окажется мало, то устроит потасовку прямо здесь. Ну, а если будет умнее — подкараулит где-нибудь. Впрочем, Ника не пугал ни первый, ни второй вариант.
Вежливо улыбнувшись девушке, он снова взялся за свой бокал — пиво, как ни странно, оказалось вполне приличным и даже не разбавленным. На «спасённую даму» Беркхард старался особого внимания не обращать — точнее, не оказывал ей внимания больше, нежели того требовали правила приличия. Почему-то она чем-то неуловимо напоминала Нику Музу — в ней всего было несколько «слишком». Слишком зелёные глаза, слишком рыжие волосы, слишком очаровательные веснушки, слишком обаятельная улыбка. Итоговый результат был великолепен и практически идеален — и именно этим и настораживал. А Ник привык доверять своим предчувствиям. Да и поведение юной мисс как-то не вязалось с ее милой внешностью, что заставляло тревожный колокольчик звенеть чуть громче.
Владелец мотеля заинтересовал Ника ничуть не меньше рыжей — будь у Ника чуть меньше опыта — особенно опыта общения с Шоном в разных… ситуациях — он бы точно дернулся. А так Беркхарду удалось сохранить на лице абсолютно невозмутимое выражение.
— Простите. Этот тип приставал к девушке, и мне показалось правильным вмешаться, — Ник вежливо улыбнулся сначала владельцу мотеля, а потом рыжей. — Вы бы, кстати, аккуратнее были. Тут, говорят, серийный убийца бродит. На Вашем месте я бы не ходил в одиночестве.
Опять же, Ник почему-то был уверен, что девушка вполне может за себя постоять. Но надо же было как-то завязать беседу. А в идеале познакомиться с владельцем отеля, слишком уж внешне похожим на колдуна. Но обращаться к нему напрямую, не имея конкретных вопросов, было слишком подозрительно. Проще было начать с горничной. Молодые девушки, работающие на подобной работе, обычно обожали слухи. И чаще всего любили их обсуждать, а уж с кем — не так важно.
— Всё, Хагер. Ни в парадный, ни в чёрный! — подытожил колдун, отставляя лихо ополовиненную бутылку. Явно не желающий возражать бородатый мужчина, бормоча что-то себе под ноc — то ли ругательства, то ли угрозы — швырнул Эберхардту деньги и поторопился на выход — кровь Гриммов в приставале не текла, но что-то противоприродное в хозяине мотеля он чувствовал. Шкурой.
Ник проводил Хагера взглядом и едва заметно покачал головой. Неприятный тип. Но ничего вслух говорить не стал — приятель этой пьяни все еще находился в баре, хотя и старался не отсвечивать.
— Своих гостей я предупрежу. Всех, — кивнул Беркхарду «погибший ведьмак». — Пускай затемно ни шагу наружу! А вы бы, — мужчина повёл подбородком в сторону рыжей, — не искушали судьбу и шли домой, пока солнце не село. Не хватало ещё напороться на невменяемого психопата! — снаружи как раз взвизгнули шины. — Делия, — коротко бросил себе за спину колдун.
— Слушаю, мистер Уилкис.
— Беги проверь, не врач ли это наконец приехал, и если он, веди немедля наверх, к миссис Уэсли, — полетели распоряжения в сторону белокурой прислуги. — Как разродится и всё прочее, так уберёшь там, перестелишь простыни — ну ты сама понимаешь все эти женские вопросы, не мне тебя учить.
— Да, сэр, — кивнула горничная — можно было голову смело дать на отсечение, что с глазу на глаз та зовёт «мистера Уилкиса» «дорогим» или по имени. Причём далеко не полному.
— Предупредите. Лишним не будет, — Ник благодарно улыбнулся колдуну. А потом и горничной, которая, впрочем, улыбки не заметила, излишне поспешно бросившись выполнять задание своего начальника. Который оказался на удивление разговорчив
— К слову, о невменяемых преступниках-садистах, — кашлянул Уилкис. — Вынужден тоже вынести предупреждение — у меня, как на грех, остановился и охотник за головами, который везёт с собой самого Баргеста — тому, конечно, не высвободиться, скован он надёжно, здесь, в Портленде, его предадут суду, но это случится только завтра ещё. Так что эту ночь под моей крышей перебудет такой же «подарок», как и тот, о ком речь вели вы.
— Ужас, что за человек, — передёрнувшись, подала голос и causa belli. — Газеты я читала!
— Не человек, а нелюдь, — сплюнул Эберхардт. — Хуже той твари, от которой взял свою кличку! Любимая забава — выползти на дорогу, весь в крови, и стенать, что он якобы жертва того самого Баргеста! Какой-нибудь доверчивый лопух подойдёт помочь — и — хоп!
Ник в два глотка допил пиво и постарался изобразить на лице легкое удивление.
— А разве таких преступников не под кордоном без остановок везут? Он ведь серийный убийца. Им полагается специальный транспорт и по две смены охраны и водителей. А остановка, да еще и в мотеле… — Ник недоверчиво посмотрел на колдуна, а потом, словно спохватившись, протянул ему руку для рукопожатия. — Ник Кесслер, — использовать свою фамилию Ник не собирался. Слишком часто в последнее время она мелькала в газетах в связи с рядом громких дел, которые они с Хэнком раскрыли. А фамилию тети Мари в Портленде никто не знал. — Я журналист Portland News… Ну, точнее, буду журналистом криминальной колонки, если напишу хорошую статью по этим убийствам. Собственно, поэтому я здесь.
Журналистика была самым удобным вариантом для работы под прикрытием. Во-первых, журналисты, ведущие криминальные сводки, очень многое знали о работе полиции, и осведомленность Ника не казалась бы странной. Во-вторых, журналисты вечно совали свой нос во все щели, так что Ник мог, не вызывая подозрений, крутиться возле мест убийств.
— Альфред Уилкис, — в ответ колдун протянул и свою руку.
— А Баргест… Это что-то из британских мифов, да? — Ник читал о чем-то таком в книгах. Было такое существо, из псовых. Дальний родственник потрошителей, кажется. — Такие черные собаки с горящими глазами, — Ник тихо фыркнул. — Не знаю, кто в таких верит!
— Баргест — это такой адский пёс, страж проклятых могил, берегущий их от разграбления вандалами. А по другим легендам — воплощение неотвратимого возмездия, божественной кары. В любом случае, кто встречает этакое создание, того будут преследовать несчастья и ожидает скорая смерть. Хотя вы правы, всё выдумки и бабьи сказки, никаких баргестов не существует, а подонок, которого изловил Джесс Пуппер — кажется, так зовут нашего храбреца — просто назвал себя подобной кличкой. Для устрашения зевак.
— Ой, — вновь содрогнулась девица. — Сэр, — медноволосая повернулась к Беркхарду. — Может, вы проводите меня, раз уж защитили от того балбеса? Не хочу ни на местного Джека-Потрошителя налететь, ни с Баргестом сидеть в одних стенах!

Беркхардт повернулся к девушке и позволил себе чуть снисходительную улыбку. По идее в ситуациях, когда симпатичная девушка просит ее проводить, все мужчины чувствуют себя чуть ли не героями. Ник не чувствовал, но изобразить пытался. — Конечно, я Вас провожу, мисс. Правда, говорят, что этот маньяк только мужчин убивает. Но мало ли… Да и помимо убийц по улицам много всяких… шляется. Лучше не рисковать. Вы хотите сейчас идти или чуть позже? Просто Вы только пришли и еще не допили свой кофе.
На самом деле прямо сейчас Нику уходить не хотелось. Владелец отеля мог стать отличным источником информации. К тому же он был колдуном, и… Колдуны убивали не реже, чем ведьмы. Как знать, может этот мужчина и есть убийца? Или знает, кто именно убивает? Но, с другой стороны, и девушка была не так проста. Да и выискивание причины, чтобы остаться, выглядело не лучшим образом. Ник уже не мог притвориться трусом — не после этого шоу с Хагером.
— Вы не будете против, если я заплачу за ваш кофе, мисс? А вы в обмен дадите мне короткое интервью… Скажем… Взгляд обычных людей на такие страшные события?
— Я отнюдь не против! — девушка взялась дуть на кофе, чтобы остудить напиток. Приятель Хагера только фыркнул — мол, ну да, знаем таких вроде бы недотрог, которые «одного целуют, а меня кусают». Вот уже и платить за себя милостиво соблаговолить соизволила Кесслеру, а потом и юбчонку задерёт!
— Говоря по правде, — понизила голос «развратная весталка», — ходят слухи, что тут поблизости бродит привидение! Что это не маньяк, а оно приканчивает заплутавших людей!
— Неужели? — Ник сделал вид, что одновременно и заинтересован словами девушки, и сомневается в адекватности людей, распространяющих подобные слухи. — И что, есть какие-то доказательства? Очевидцы? Или люди как обычно пытаются нагнать еще больше страха?
Ник прекрасно знал, что никаких улик найти не удалось. Ни отпечатков, ни следов обуви, ни ДНК. Кем ни был убийца, но он действительно действовал мастерски, чем до ужаса бесил все полицейское управление. Возможно, это информация просочилась в массы, ну, а там… А там и до призраков недалеко. Тем не менее Ник с призраками уже встречался и прекрасно знал, что убивают бестелесные сущности не так. И уж точно не оставляют на месте преступления следы жидкости, чей состав невозможно идентифицировать.
— В общем, я бы на вашем месте не беспокоился. Все эти привидения, Баргесты, ведьмы и прочая нечисть — чистой воды выдумка, — Ник немного снисходительно посмотрел на девушку, продолжая краем глаза следить за владельцем мотеля. Конечно, существа крайне редко выдавали хоть какую-то реакцию на подобные слова, но попытка не пытка. — А если и нет, я уверен, что с ними справлюсь. Не могу же я не защитить такую прекрасную даму.
Слова звучали, как откровенное бахвальство. Роль парня, пытающегося красоваться перед женщиной, Нику была не очень привычна, и он очень старался не перегнуть палку. Могло быть и так, что девушка вообще никакого отношения к убийствам не имела. И в этом случае все должно было закончиться сегодня же. Без всяких там «может быть» и «встретимся еще». Во-первых, обманывать никого хотелось. Во-вторых, если бы Шон узнал даже о таком легком флирте, скандал был бы грандиозный.
Меню на столе не было, поэтому сколько стоит кофе Ник понятия не имел. Но решил, что двадцатки за пиво и кофе хватит. И судя по тому, что бармен, забирая деньги, ничего не сказал, в расчетах Ник не ошибся.
— А где вы живете? Я, если честно, местности совсем не знаю. Хотелось бы хоть примерно прикинуть, сколько времени потребуется, чтобы доставить домой. А то мне еще начальнику отзвониться надо. Я мобильник в номере забыл, не хотелось бы потом его будить среди ночи.
Мобильный телефон Ник, само собой, взял с собой. Но выключил звук и вибрацию — как показывала практика, телефон начинает звонить в самый неподходящий момент.
— Если надумаетесь куда-то уходить, — подал голос Уилкис, — постарайтесь вернуться пораньше. Мало ли действительно что случится, не хочу потом, чтоб ваш начальник меня по судам затаскал. И ещё: если вам это будет интересно, в семь в холле намечается партия в карты. Самому, что ли, пошлёпать ими? И да: Хагера этого я знаю давно, он-то не призрак, а вполне себе из плоти и крови — и вы ему насолили. А он ни Бога, ни чёрта не боится… разве что меня, — злорадно усмехнулся Уилкис. — А на вас наш дроволом вполне способен напасть где-нибудь из-за угла. Мозгов у него для такого хватит, вернее — не хватит.
— Осёл, — вставил свои пять центов Эберхардт.
— Но сильный и опасный, так что будьте начеку, мистер Кесслер. Не хотелось бы, чтоб доктор Мак-Рэй ещё и вас по кусочкам собирал, ему сейчас по горло и миссис Уэсли хватает с её родами.
— Ну что вы, мисс. Не надо верить в то, чего не существует. А то в каждом движении занавесок от ветра будут всякие монстры мерещиться. А так от нервной системы ничего не останется.
Ник повернулся к Уилкису, вежливо улыбнулся, всем своим видом показывая, что с ним точно ничего плохого произойти не может. Насколько Ник мог судить по общению с журналистами, эти ребята действительно считали себя чуть ли не бессмертными. Ну или как минимум неприкосновенными.
— С удовольствием присоединюсь к партии-другой. Давно карты в руки не брал, правда. Раньше бывало, а вот как ввязался в постоянные отношения, так… Сами понимаете, на развлечения времени уже и не остается. Да и не сказать, что хочется. Но грех не воспользоваться случаем, — в карты Ник действительно играть умел, хотя и не сказать, что прямо так сильно любил. В академии этим курсанты часто грешили, когда на дежурствах оставались. Таких условных дежурствах, где можно было спать с чистой совестью. — И спасибо за предупреждение. Я постараюсь быть аккуратен, чтобы не доставлять доктору лишних проблем. Ну, а на крайний случай издательство выдает всем журналистам шокер. Да и кулаками я махать умею.
Девушка под конец «монолога» Ника допила кофе и уже нетерпеливо водила пальцем по столешнице стойки. Ник поспешно слез с высокого стула, учтиво подал даме руку.
— Ну что, пойдемте, мисс.
Несмотря на то, что времени было не так уж много, на улице уже начало темнеть. Ну или так просто казалось из-за нависших грозовых туч.
— Показывайте дорогу.

4. Мёртвые, живые и нерождённые

Времени на раздумья было мало. Не вмешаться Ник не мог — он уже на девяносто пять процентов был уверен, что имеет дело с существом. Слишком уж резво эта хрупкая девочка нагнула бугая, у которого помимо пивного живота были в том числе и неплохие мышцы. Но сразу же сливать свою легенду Ник не собирался.

— Она не выглядит опасной.
— Очень многие существа не выглядят опасными, Ник. Я даже больше скажу — зачастую чем невиннее выглядит существо, тем оно опаснее.
— Ну да. Вспомнить тех же муз и мантикор.
— Ты бы предпочел встретиться с последним.
— Как и ты, мама.
— Никки… Я не хочу уезжать, но мне придется. Так что позволь дать тебе напоследок один совет. Теперь, когда рядом с тобой нет Джульетты, ты особенно уязвим. Не как Гримм, а как мужчина.
— Мам… Мне не семнадцать. Я в состоянии держать себя в руках. К тому же ты же знаешь, что я не люблю краткосрочные романы.
— И все же будь внимателен. Голова Гримма — желанный трофей. А любой мужчина наиболее уязвим в постели.
— Об этом можешь не беспокоиться. Лучше обними меня покрепче.

Разговаривать с девушкой он тоже не собирался. Просто подбежал, схватил ее за плечо и со всей силы рванул на себя. Физически Ник как Гримм был сильнее мужчины своей комплекции раза так в два. С учетом «апгрейда» от Смертоплюя — во все три-четыре раза. Но и дамочка отказалась не так проста — вместо нежного плечика под пальцами Ника оказались стальные мускулы. Оторвать даму от жертвы — Ник уже был уверен, что Хагер в данной ситуации был именно жертвой — удалось только со второго раза. Оттолкнув девушку подальше, Ник встал между ней и Хагером.
— И почему мне кажется, что вы приложили руку к убийствам? Вы уйдете сами или мне вызвать полицию?
— С-с-с-сама, — прошипела разъярённая дьяволица — губы «прелестницы» теперь пачкала кровь, глаза чуть ли не молнии метали — от полуребёнка и следа не осталось!
Однако странное создание не схлынивало! Просто ни в кого не схлынивало! Уперев руки в бока, перед Ником по-прежнему, хоть и замалым ядом не плюясь, стояла девушка как девушка — если забыть, с какой лёгкостью она чуть не на котлеты разделала верзилу Хагера. Внезапно лицо рыжей дрогнуло — теперь на нём отпечаталось… горе. Тоска. Отчаяние, просто безысходнейшее отчаяние — такой взгляд могла бросить какая-нибудь проклятая душа из места, где её беспрерывно пытали.
— Ненавижу мужчин! — выкрикнула девушка — в её голосе чувствовался надрыв, словно она вот-вот зарыдает. — Боже, как я ненавижу мужчин!
Вообще-то Ник не испугался. За последние пару лет он видел вещи намного страшнее перерождения юной девы в чудовище. Но испуг все равно изобразил. Просто на всякий случай. И, продолжая придерживаться образа, добавил в голос немного дрожи пополам с бахвальством.
— Тогда это взаимно! Я с некоторых пор ненавижу женщин! Вы все какие-то бешеные!
Ссутулившись, как дряхлая бабка с больным хребтом, рыжая побрела прочь, еле переставляя ноги.
— Старик… — просипел рядом бледный, аж зелёный Хагер, — не бросай меня тут, помоги дойти, паршиво мне… А ну как эта зараза ведьмовская вернётся?
Останавливать девушку Беркхард не стал, хотя стоило бы. У Ника накопился целый список вопросов, ответы на которые явно могли прояснить ситуацию. Но сейчас приходилось выбирать между ней и Хагером, и Ник скрепя сердце выбрал последнего. В конце концов, согласно полицейскому уставу при наличии пострадавших оным следовало оказать помощь и отвести в безопасное место. Ну, а эта дамочка… Ник выудил из кармана телефон и отправил MMS с фото девушки Хэнку. Звонок от напарника последовал незамедлительно.
— Алло, Хэнк, — Ник жестом попросил Хагера молчать. — Окажи мне услугу. Пробей девушку по вашим коповским базам. Я уверен, что она замешана в этих убийствах. Она сказала, что ненавидит мужчин… Но ради статьи я в петлю не полезу. Хочу знать, стоит ли овчинка выделки… Что?.. А, ага… А как это сделать? Понял. Попытаюсь. А, еще у нее такой взгляд был… Будто бы мужчины ее сильно обидели. Может, она в прошлом подвергалась насилию? Проверишь?.. Окей. Звони, если что узнаешь. А я если что найду — отдам тебе. Надо же тебе звездочек на погоны добавить.
Ник повесил трубку, повернулся к Хагеру. Пристально всмотрелся в его лицо, потом вытащил из кармана платок.
— Мой друг — коп. Он попросил найти ДНК этой ведьмы. Она тебя целовала. Промокни губы и давай платок сюда.
Через несколько секунд улика номер один отправилась в обычный полиэтиленовый пакет, в котором Ник хранил документы. Туда же отправился рыжий волос, который Беркхард обнаружил на воротнике своей куртки.
— Ну вот, хотел проводить красивую девушку, а приходится возиться с тобой… Думаешь, она реальная ведьма? Или ты это так, для красного словца? Кстати, ты себя как чувствуешь? Голова не кружится, в горле не пересохло? Я слышал, некоторые шизанутые дамочки добавляют в помаду яд и травят поцелуями людей. Может тебя в больницу или в участок? А то вдруг эта бешеная за нами проследит и к тебе в окно влезет?
— В больницу, — решил Хагер — прозвучало это как в «б-б-б-бах-хальницу», если не хуже — бедолагу совсем раздавил страх — громадный бородач, экстренно протрезвевший от ужаса, смотрелся как «краше на похороны приходят» — зубы Хагера чечётку отбивали, колени дрожали, подгибались, а глаза… такие глаза бывают у ребёнка, который заблудился в подземном лабиринте, где его преследуют дьяволы из преисподней. Просто и смех, и грех — вот тебе и полюбезничал с хорошенькой девчонкой, вот тебе и угостил её пивком! Полязгав зубами, верзила кое-как просипел, хвала Небесам, без заикания, что голова-то как раз и кругом, и вообще он вот-вот вырубится.
— Ведьмища она и есть, — почти что шепча, пожаловался помятый любитель пива, хоккея и грудастых буфетчиц и барменш. — Разве нормальные девчонки кровь сосут? А откуда у неё силища такая? — пишущий, пусть и не по пьяни, ногами бублики, спотыкающийся на каждом шагу бородач даже забыл спросить, откуда у Ника вагон такой же непомерной силищи, что «Кесслер» оторвал от «мухи» эту «паучиху».
«Ну в больницу так в больницу… Причем, видимо, к психотерапевту…»
Ник, мысленно ругаясь, подхватил дрожащего и шатающегося Хагера, закинул его руку себе на плечи и потащил в сторону от видневшихся вдали коттеджей.
— Говори, где тут больница. Я ведь еще ничего не знаю… Хотя черт. Как-то я тупею.
Ник дотащил Хагера до ближайшего жилого дома и вызвал скорую. Скорая оказалась убийственно медленной, и Беркхард бегал вокруг мужика еще минут двадцать. За это время он убедился, что девушка ничем его не отравила (вроде бы), а все «симптомы» на первый взгляд вызваны испугом и стрессом. И тахикардией, которая в случае с выпившим мужчиной такого телосложения и давала головокружение, легкую тошноту и слабость в конечностях.
Тем не менее, приехавшая скорая Хагера забрала. Вот врачам Ник предъявил свое удостоверение (отозвав при этом их в сторону) и пояснил, что парень — жертва нападения. И что через какое-то время к нему придут полицейские, чтобы взять показания и, возможно, взять палату под охрану. С местными полицейскими Ник общался только по телефону — его непосредственного присутствия никто не требовал.

Хэнк пока что молчал, и Ник не нашел ничего лучше, кроме как вернуться в свой номер и подготовиться к вечерней партии в карты. От пистолета пришлось отказаться — под футболкой и джинсами его не спрячешь, ведь куртку наверняка придется снять. Ник оставил только жетон и складной нож — по идее должно было хватить.
Ровно в семь Ник, переодевшийся в чистые джинсы и футболку, ожидал в холле. Телефон он поставил на беззвучный — не хотелось, чтобы теоретически возможный разговор был прерван в самый неподходящий момент.
В холле уже собралась компания. Бармен видимо работал — по крайней мере его видно не было. Но вот владелец сего заведения присутствовал. И пока не началась партия, Ник решил воспользоваться случаем.
— Мистер Уилкис, можно Вас на пару слов? — Ник отвел мужчину в сторону и тихо проговорил. — А Вы ту рыжую девушку раньше видели? Я почти уверен, что она — убийца. Она сначала меня домогалась, а потом чуть не убила бедного Хагера. А напоследок еще и заявила, что ненавидит мужчин… я не стал ее догонять, это работа полиции. Но вы если что будьте осторожнее. Думаю, вы вполне в ее вкусе… Если ей вообще есть разница, конечно
— Чуть не убила Хагера? — брови владельца взметнулись. — Но позвольте! При этой девушке ведь не имелось оружия… или имелось? Чем она ему угрожала? Ножом? Пистолетом?
— Берите выше. Зубами. Это непростая девушка, уж поверьте моему чутью. Маленькая леди легко скрутила Хагера, будто он ребенок… В общем, я сообщил о нападении в полицию, а там пусть уже они сами разбираются, — слова Беркхарда перебил звук, доносящийся из-за двери, из коридора — кого-то, похоже, выворачивало наизнанку.
— Ох, простите, — раздосадованный Альфред приоткрыл дверь — бледная до зелени Делия испуганно сжалась, затравленно глядя на хозяина, а пол был испоганен рвотой.
— Извините, мистер Уилкис, — пролепетала девушка, едва не плача. — Я сейчас всё уберу!
На миг вместо цветущего, в зените сил мужчины опять возник гниющий безглазый старец с проваленным носом — и развеялся, как дым.
— Да, будь любезна, только не переусердствуй тут, — Альфред изо всех сил старался не повышать тона ни на йоту. Колдун выглядел теперь уж по-настоящему застуканным «без штанов» — «Кесслер» волей-неволей проник в маленький секрет хозяина мотеля — мало того, что тот спал с прислугой, любовница, видно, и забыла о противозачаточном. — Вот чёрт, — пробормотал новоявленный отец. — Так Вы говорите — ненавидит мужчин? Так ненавидит, что убить готова? Вот бы ей преподнести на тарелочке Баргеста! — ухмыльнулся колдун. — Но им займётся длинная рука закона — или она железная? — а, неважно. Пойдёмте-ка лучше распишем партию — между прочим, компанию нам составит не только смельчак Джесс Пуппер, изловивший это чудовище, но и самый что ни на есть настоящий профессор, а ещё мистер Уэсли, чья жена даёт чаду жизнь, его бизнес-партнёр, ну и, если удастся подбить на «грех», то и святой отец!
Ник, собиравшийся уже было уйти, но не успевший, получил возможность насладиться картиной под названием «токсикоз во всей красе». Нечто подобное наверняка испытывала Адалинда (к счастью, Ник это все пропустил), а теперь вот Розали. Так что ничего ужасающего в происходящем Ник не видел. Ну разве что кроме того, что Уилкис и эта девушка явно не были женаты.
— Попробуйте пить воду с имбирем и лимоном и хофитол. Моя беременная подруга только этим и спасается.
На очередное преображение Альфреда Ник честно старался не обращать внимания. Хотя теперь он был практически уверен в том, что имеет дело с колдуном. Значит, нужно было быть внимательнее. Если тот схлынет и посмотрит Нику в глаза… Драться Беркхарду пока что ни с кем не хотелось. По возможности он бы вообще хотел разобраться с этим делом в соответствии с буквой закона
— Думаю, что она не только готова, но и уже убивает, — Ник отвернулся от двери, сунул руки в карманы и пожал плечами. — Но судя по всему только тех, кто соглашается на ее предложение. Я вот ей отказал — она меня и не тронула, хотя взбесилась жутко.
Ник проследовал следом за Уилкисом, попутно пытаясь вспомнить, знакомы ли ему эти имена — кажется, какой-то священник упоминался то ли как свидетель, то ли как чей-то поверенный…
— Отличная компания. Может быть мистер Пуппер не откажется по ходу дела ответить на парочку вопросов. Чем больше фактов будет в статье, тем интереснее. А почему мистер Уэсли не с женой? Когда моя подруга рожала, я был с ней. Это же такое событие, которое никак пропустить нельзя!
— Оттого, что он бесхребетный слизняк и трус, — брезгливо сплюнул колдун. — А его партнёр, Кеттерли, и вообще… — Уилкис сделал жест «разочарован во всём человечестве».-
— Так почему вы продолжаете пускать таких… слизняков в ваш круг общения? — Ник изобразил легкое удивление, хотя, впрочем, ответ его не особо интересовал. И так было понятно, что ему ответят нечто в духе «они клиенты моего мотеля и бара». А клиенты, как известно, всегда правы… Пока живы. — Ну да ладно. Это не мое дело, да и статью на таких новостях не сваришь… А вот мистер Пуппер, пожалуй, действительно может рассказать много интересного.
— Предполагаю, не только мистер Пуппер, но и преподобный Луппиан и профессор Данбар окажутся более приемлемыми для Вас товарищами, мистер Кесс… — мобильник Уилкиса настойчиво затрещал. — Ни сна, ни отдыха измученной душе… Скажите им, пусть на меня раздают тоже! — прокричал уже издалека колдун — поспешно отойдя вглубь коридора, мужчина, бросив настороженный взгляд на «журналиста», перескочил на русский:
— Dobryy vech… Net, eto vy vyslushayte menya! Ptichki uzhe v kletke, i teper dazhe ya ne sposoben otmenit plan. Tak chto ya govoryu s vami v posledniy raz. Kogda menya… ne stanet, vozmite k sebe Deliyu, pozabottes o ney, ona beremenna… da, ot menya. Zhal, ona tak pozno rodilas… Proshchayte.
Задать очередной вопрос Ник не успел. И судя по тому, как поспешно Уилкис отошел подальше, да еще и на другой язык перешел, разговор явно не предназначался для чужих ушей. Ну или для ушей Ника. Ник кивнул, развернулся и неторопливо направился в сторону зала — чтобы услышать, что говорит «колдун», ему достаточно было находиться в пределах пятидесяти метров от оного. Правда, это все равно ему не помогло — мужчина говорил по-русски, а этого языка Ник не знал. Ну, помимо таких очевидных слов как «добрый», «нет», «прощайте». Ну и имя Делия в очередной раз резануло слух. Ник постарался запомнить сказанное колдуном на слух — получилось не все, но какую-то часть Беркхард смог бы воспроизвести. Наверняка с жутким акцентом, но все же… Из всего его окружения русский язык знал только Шон — значит, придется вечером отзваниваться еще и начальству.
— Мистер Кесслер, кажется, так Вас назвал мистер Уилкис? — в коридор выглянул рыжеволосый человек с весёлыми голубыми глазами за стёклами очков. — Я Альдус Данбар, не присоединитесь ли к нам? На мистера Уилкиса тоже раздавать ведь?

— Да? А, да. Конечно. И на него тоже раздавайте. И, кстати, меня зовут Ник Кесслер, я журналист. Приятно познакомиться, господа.
Учтивые манеры никогда не были сильной стороной Ника. Но, впрочем, здесь они и не требовались — на первый взгляд тут собрались обычные люди. Разве что Уилкис выбивался из ряда, но на это, казалось, мало кто обращал внимания. Уже минут через пять Ник влился в общий разговор, аккуратно подводя его к интересующей его теме.
— И все же скажите… Как вам удалось взять этого маньяка? Я не хочу услышать тайны следствия и технические детали. Меня больше интересует… — Ник задумался, подбирая слова и одновременно скидывая две карты. — Моральная сторона. Сложно было? Не хотелось этого гада попросту прибить?
Рука Пуппера, подносящего стакан с виски ко рту, дёрнулась.
— Знаете, мистер Кесслер, — с расстановкой произнёс человек, назвавшийся Джессом Пуппером, — я бы десять лет жизни отдал, чтобы не переступать порог логова чёртова мудака.
— Побойтесь Бога, сэр, перестаньте так выражаться! — вскинул голову отец Луппиан.
— Преподобный, — теперь Пуппер цедил сквозь зубы, — я выражался, выражаюсь и буду выражаться по поводу этой сволочи. Потому что, наверное, только Ваш Господь и хранил меня, чтобы я Баргесту глотку зубами не перервал, зенки его лупоглазые…
— Мистер Пуппер!
— Извините, отче, — герой-одиночка хлебнул, крякнул. — Но я чуть пополам не лопнул, когда этот с ухмылочкой ляпнул, что у него припасена полочка и под мой череп!
— Господи, помилуй! — размашисто перекрестился слуга Всевышнего. — Появляются же на свет же выродки, воистину «подобье Божие утратив в заключение»!
— Так что если у меня все получится, без работы я точно не останусь. Вот недавно был случай, — напомнил о себе «репортёр». — Человек перечитал не тех книг, поехал крышей и начал убивать. Нашел описание какого-то ритуала, сколотил языческие кресты, расставил их в определенных точках и начал вешать на них людей. Живьем. Ну, а потом… — Ник скривился, показывая свое отношение к подобному, — убивал и заканчивал ритуал. А все потому, что была засуха, и он хотел вызвать дождь. Так что иногда мне кажется, что Баргест не так уж и страшен.
По-настоящему Ник действительно считал, что Баргест — не худшее, что могло случиться с этим миром. Видимо, человек. Видимо, сумасшедший. А даже если и нет… По сравнению с тем, что творили королевские семьи, любой маньяк казался любознательным выпускником детсада. По крайней мере любой психопат искренне верил в то, что его действия продиктованы важной целью. Или попросту не мог сопротивляться своей природе. Не оправдание, но, как ни крути, причина. А вот обличенные властью убивали чужими руками. И зачастую просто затем, чтобы «никто не крутился под ногами».
— «Подобье Божие утратив в заключение»? Фауст, верно? — хохотнул появившийся рядом как по мановению волшебной палочки Уилкис. — Кое-что застряло в голове со школьной скамьи! Хотя в наших краях водились ублюдки в человеческом обличье и пострашнее Баргеста! Люди сплетничают, тут даже неупокоенная душа бродит поблизости — вы бы, преподобный, как раз и приступили к непосредственным обязанностям! Правда, всем известно, призраки являются в полночь, так? — мужчина загоготал, запрокинув голову. — Вот и обождём, а пока партию-другую, верно? — руки с длинными аристократическими пальцами и ухоженными ногтями — которые в считанные минуты могли обратиться в когти-стилеты — движениями фокусника перетасовали и раскидали по игрокам карты. — Предлагаю в промежутках рассказывать страшные истории — так мы вынудим призрака поскорее высунуть нос!
То, что Уилкис подначивал священника, Нику не очень нравилось. Как знать, вдруг с преподобного действительно станется пойти и попытаться решить проблему так, как советуют священные книги? И утром в морг отправится еще одно тело… Нет уж. Надо было пользоваться моментом и перевести внимание колдуна на себя.
— А Вы так хотите увидеть призрака, мистер Уилкис? — карты Нику пришли не очень хорошие, но ставки в игре оказались не так уж высоки. — Из праздного любопытства или с какой-то целью? Видимо, вы счастливый человек, раз вам не хватает в жизни всякой гадости. Я вот иногда в зеркало смотрю и вздрагиваю — вроде бы и я там, а по факту — нечисть нечистью… Особенно если до этого я гулял по барам, — хотя Ник и смеялся, глаза его оставались абсолютно серьезными. Позволить себе открытую провокацию он пока что не мог. Но хотелось… — Но можно и по страшным историям пройтись. Я много знаю. В силу профессии.
Не успел пройти первый круг, как зазвонил телефон. Ник, извинившись, отложил карты.
— Да, Хэнк?.. Да. Ясно… Шутишь? Офигеть… Слушай, а я могу об этом всем рассказать или это тайна следствия? О, отлично! — Ник выключил телефон и широко улыбнулся Уилкису. — А вот вам и первая история. Помните ту рыжую, с которой я ушел и которая чуть Хагера не загрызла? Я сделал ее фото, скинул знакомому копу. Ну, на всякий. Так вот, это некая Лайлак Монтгомери. И она умерла — ее изнасиловали до смерти какие-то подонки. А мужа ее порезали и подожгли, а отца — убили… Так что у нас тут не призрак, а живой труп. Или же сумасшедшая, копирующая Лайлак и мстящая за нее… Такие вот дела. Так что, святой отец, — Ник повернулся к священнику, — Ваша помощь вряд ли поможет. А вот полиция уже работает.